В основу спектакля легли реальные документы эпохи сталинского террора: списки расстрелянных священнослужителей, письма из лагерей, заявления, доносы, протоколы допросов. Здесь нет ни одного выдуманного слова. На каждом из них лежит печать темного, лихого времени. Спектакль создан в технике иммерсивного театра, когда зрители сами становятся исполнителями — озвучивают тексты, ибо актерская игра не в состоянии передать жизненную правду документа. Дрожащие и срывающиеся голоса непрофессиональных актеров на это способны.

«Мой отец не являлся для меня, автора, главным героем повествования. Но он был центром, вокруг которого был очерчен некий «черный круг», в пределах которого все погибало и разрушалось, он был стержнем, вокруг которого кружилась жизнь. А для моего рассказа о семье главным героем была мама, светлое, созидательное начало, обреченное на гибель и погибшее, потому что жить внутри «черного круга» ей было невозможно… И с ее смертью семья распалась, все светлое разрушилось и уничтожилось, и постепенно воцарился полный мрак. Отец был по-прежнему его центром, изгнав и погубив даже родных и близких, он теперь остался в этой мрачной пустоте совершенно один» («Один год» С. Аллилуева)» Когда же дочь превратилась в девушку, произошел первый конфликт с отцом, Люся, пощечина прежде любимой дочери и арест ее возлюбленного. К сожалению, нежелание и неумение отца в подобной ситуации посмотреть на выросшую дочь иным взглядом приводит к разрыву в отношениях отец-дочь. И чаще всего этот разрыв.